"Для нас это было временем потрясений и головокружительных перемен. Мы подписывались на издания, в которых печатались запрещенные ранее литературные произведения. Перед нами открывался новый мир. Мы верили, что с приходом Михаила Горбачева начнется новая, прекрасная жизнь", - вспоминает об атмосфере середины 1980-х Игорь Корольков.

В 1988 году Юрий Левада и его коллеги начали изучать трансформации, происходившие с тоталитарным обществом. "Тогда еще мы питали иллюзии, что изменения произойдут быстро и без осложнений. Молодежь в крупных городах демонстрировала либеральный и прозападный настрой", - рассказывает Лев Гудков, после смерти Юрия Левады возглавивший центр изучения общественного мнения "Левада-центр". Однако тип советского человека, получивший прозвище Гомо советикус, оказался более чем устойчивым - это распространенное явление даже в поколении, рожденном после развала Советского Союза, говорится в статье.

"Многие качества, которые в людях формирует тоталитарная система, закрепляются потом в самом обществе. (...) Гомо советикус возник в обществе с четкой иерархией. В его сознании границы возможного зависят не от его личных талантов и квалификации, а от места в иерархической структуре. Поэтому говорить об универсальных ценностях или этических нормах не приходится", - замечает профессор Гудков.

"Советский человек" отличается недоверчивостью, что приводит к появлению в характере лицемерия и цинизма. "Одновременно с этим он являет собой неисчерпаемый кладезь терпения и способности приспосабливаться. Стратегия его жизни состоит в том, чтобы приспособиться к давлению извне и выжить", - пишет автор публикации, добавляя, что, по словам социолога Гудкова, Гомо советикус демонстрирует лояльность к власти, не доверяя ей.

Как показывают исследования, поколение, рожденное в 1990-е годы, демонстрирует те же качества. По словам Ольги Шиловой, преподающей русскую литературу в одной из московских частных школ, старшеклассники - в основном дети состоятельных родителей, многие из которых работают в "Газпроме" или состоят на государственной службе, - не скрывают, что хотят пойти по стопам родителей и признают, что отнюдь не против взяток. Ольгу Шилову удручает, что большинство ее учеников не умеют самостоятельно мыслить.

При этом, продолжает автор публикации, если в крупных городах рыночная экономика работает лучше, а зависимость от власти проявляется слабее, то в провинции антагонизм к власти практически не ощущается. Именно там, где царствуют депрессия и бедность, воспроизводится Гомо советикус. Инфраструктура разваливается, а рыночные структуры недостаточно прижились, чтобы восполнить вакуум.

Социологи исходят из того, что лишь 12% россиян активно стремятся к изменениям, и большинство из них живет в городах. "В крупных городах концентрируется готовый к реформам потенциал, который нейтрализуется консервативной периферией", - замечает Лев Гудков. Этот процесс не может позитивно сказаться на модернизации страны. В отличие от стран Восточного блока, где трансформация произошла менее болезненно, структура власти в России осталась неизменной - при всех внешних переменах.[b]Как и на пике коммунистической эры, власть не контролируется обществом.[/b] Зависимые ведомства поддерживают аппарат, тем самым гарантируя власть самим себе. Порядок в обществе определяют зависимое правосудие, полиция и цензура в СМИ, говорится в статье.