От настырных телекамер
Двое спрятались в глуши.
Поплавок недвижно замер,
Чутко дремлют камыши,

Тишь да гладь во всей округе,
Плещет сонная вода,
И шакалы-журналюги
Не дотянутся сюда.

На рыбалку Дима с Вовой
От людских сбежали глаз,
Чтобы свой досуг здоровый
Провести без нас хоть раз.

Счастлив Дима, счастлив Вова
В тесном дружеском кругу:
Про политику ни слова,
О работе ни гугу.

Уговор промеж друзьями,
Люди бают, был сперва –
Только лещики с язями,
Только жерех да плотва.

Ни тудемо, ни сюдемо
Чтобы с темы не свернуть,
Чтоб хоть малость от тандема
На природе отдохнуть.

Доставай, Димон, консервы,
Откупоривай, Вован,
Ну, братан, махнем по первой.
За удачу, корефан!

Все само собой решится,
Всем сомненьям вопреки.
...Чую, справную ушицу
Скоро сварят нам дружки.

— Михаил, что произошло сегодня на вашем съезде? Можно ли это назвать историческим событием или это просто рядовое процедурное событие?
— Я бы хотел уйти от пафосных слов — "историческое" и так далее. Произошла попытка рейдерской атаки, для того чтобы поставить под контроль партию "Правое дело". Какая она, историческая или не историческая, вообще покажет время. А пока нужно работать, изучать ситуацию. У нас много сейчас юридической работы, которая предстоит: как выйти из этого юридического, такого информационного тупика. Партии нужно собирать подписи. Времени немного, поэтому надо работать.
— В течение суток СМИ рассуждали о том, что Вы можете быть смещены с поста руководителя партии. В какой-то момент Вы считали, что это возможно?
— Я вообще исхожу из другого принципа. Если сторонники партии тебя не поддерживают, и нет ощущения того, что партия в тебя верит, то вообще надо уходить самому. Но такого ощущения у меня на сегодняшний день нет.
— То есть ни при каких обстоятельствах Вы из партии не уйдете?
— Я бы сказал так. Я хочу встретиться с людьми и обсудить с ними глаза в глаза вообще, что произошло, как это произошло, как это могло произойти. После этого, когда мы с однопартийцами соберемся, обсудим всю ситуацию, я буду принимать решение вместе с ними.
— Вы готовы будете продолжать политическую деятельность, если Вам придется уйти из партии?
— Здесь очень такой философский вопрос. Для того чтобы делать следующий шаг, надо доиграть эту ситуацию до конца. Завтра съезд, я хочу выступить на съезде, спросить у партийцев, что произошло, что они думают по этому поводу, как это произошло, кто это организовал. Потом, если это случится вдруг, надо несколько дней подумать, а после этого выйти и сказать, чем ты хочешь дальше заниматься. Я вообще никогда решение не принимаю впопыхах.
— Безусловно. Но как человек, который наверно играет в шахматы, Вы же должны рассчитывать свои ходы вперед.
— Здесь такая история. Заканчивается один шахматный турнир, а Вы мне предлагаете до окончания одного шахматного турнира уже сыграть на следующем. Давайте мы этот турнир закончим до логического конца. Может быть, на следующий турнир и лететь не надо.
— Политикой Вы будете продолжать заниматься при любых обстоятельствах? Вы же декларировали свои политические цели.
— Я декларировал политические цели, связанные с партией "Правое дело". Произошла ситуация, которая произошла. С ней нужно разобраться. Может быть, все быстро наладим, и все пойдет по нотам.
— Вы говорили о том, что собираетесь менять страну, потому что не хотите, чтобы из нее дальше уезжали люди, и не раз повторяли, что в любом случае будете заниматься этой деятельностью, чтобы люди не уезжали из страны, Ваши друзья, их дети.
— Давайте я добавлю сложного пессимизма. А представьте, что через какое-то количество времени я вдруг выясню, что это никому не надо, нашим гражданам не надо. Как бы в этом случае поступили на моем месте?
— Это тот вопрос, который не только перед Вами стоит, а перед всеми. Грубо говоря, нужны ли мы нашему народу? Его так формулируют, наверно, люди.
— Я бы сказал по-другому: нужны ли мы, народ, нашей стране?
— Вы назвали уже фамилию господина Хабирова, который руководил попыткой рейдерского захвата. А Хабиров работает у господина Суркова. Но можете ли сказать, кто все-таки стоит за всей этой историей?
— Я считаю, что еще есть время до съезда. Я проверю некоторые данные, и я думаю, что завтра на съезде мы правду будем знать. Сейчас я никого не готов голословно обсуждать или кого-то обвинять. Это просто было бы неправильно.
— До съезда Вы будете пытаться связаться с президентом или премьером?
— Есть СМИ, которые сейчас оповестят, что произошло с партией "Правое дело". Я думаю, что если у руководства возникнут вопросы по ситуации, они видимо свяжутся, чтобы прояснить ситуацию. Я считаю возможным эту ситуацию решить самостоятельно. Как у лидера партии у меня есть для этого устав, у меня есть все необходимые полномочия, чтобы нормальную работу партии наладить.
— Возможен ли вариант, при котором Вы вообще уходите из политики в ближайшее время, из партии?
— Из политики — это другой вопрос. С точки зрения партии, если продолжится беспрецедентное давление на наших партийцев, на руководителей региональных отделений, на делегатов, я буду понимать, что я не могу их защитить, то ради того, чтобы ни один человек не пострадал, возможно, такое решение созреет.
— Все равно, когда вступили в политическую историю, Вы приняли внутри себя некое большое решение. У Вас есть желание заниматься политикой в нашей стране и возможно возглавить нашу страну, если за Вами пойдут люди?
— Менять страну и развивать ее у меня точно есть желание, и я все это делал, когда занимался бизнесом, просто политика дает больше возможностей влиять на изменения. Что касается, хочешь или не хочешь быть президентом страны, этот вопрос немного рано задан. Мне сейчас предстоит другое упражнение.
— Люди в детстве решают эти вопросы, задают себе его.
— Когда делал кооператив по варке джинсов, я никогда не мечтал быть генеральным директором "Норильского никеля", поэтому этот вопрос у меня по-другому решается. Каждый человек должен развивать свои конкурентные преимущества. И политическая деятельность — тоже для людей, которые имеют такие способности. Ели ты хороший бизнесмен, это не значит, что ты точно станешь хорошим политиком. Поэтому для того чтобы проверить, есть ли у меня такие способности, существуют выборы.
— По прошествии нашего предыдущего разговора на съезде, каике главные выводы вы для себя сделали, что вы не хотите повторить?
— Здесь сложно говорить. Я думаю, что анализировать ошибки можно только по итогам выборов, потому что, когда оцениваешь свою жизнь, некоторые ошибки оказывались как раз счастливой удачей и наоборот. Поэтому не надо забегать вперед. То, что кажется сейчас ошибкой, может через несколько месяцев явиться той самой удачей.
— Вы действительно не ожидали такого давления со стороны Кремля?
— Ну конечно, не ожидал. Особенно попытки рейдерских захватов партий просто даже уму непостижимы, если честно.
— Если Кремль жестко скажет "либо вы играете по нашим правилам, либо не играете вообще"?
— Лично я ничего не боюсь, но если я буду понимать, что я не смогу защитить своих сторонников, то тогда я серьезно задумаюсь, потому что для меня невозможность защитить хотя бы одного человека является серьезным моральным барьером, для чтобы двигаться в том направлении, в котором мне хотелось бы. И я буду играть по законам Российской Федерации и по тем правилам и по тому доверию, которое мне дают однопартийцы и граждане.
— По навязанным Вам правилами Вы играть не будете?
— Нет, по навязанным правилам я играть не буду.
Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/1773670

Опубликовано 14.09.2011 21:28
Данила Гальперович
Директор Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ Ян Ленарчич встретился в Москве c многими российскими чиновниками.

С председателем Центризбиркома Владимиром Чуровым, первым замминистра иностранных дел Александром Грушко, отвечающим за контакты России с Европой, с российским омбудсменом Владимиром Лукиным – для того, чтобы согласовать параметры миссии наблюдения ОБСЕ на выборах в Госдуму в декабре этого года. Рассказывая об этом журналистам, Ян Ленарчич заявил, что это минимальный размер миссии наблюдения для того, чтобы ее работа имела смысл:

– Я рассказал о том, что является необходимым для нашего бюро для наблюдения за предстоящими выборами, для того, чтобы провести свою работу всеобъемлюще и профессионально. Мы готовы представить на выборы миссию, численность которой будет состоять из 60 долгосрочных наблюдателей и 200 человек, которые осуществят краткосрочное наблюдение в день голосования. Нам известна озабоченность российской стороны относительно количества наблюдателей. Однако хочу подчеркнуть, что эти цифры взяты не с потолка.

Ян Ленарчич напомнил, что параметры и правила миссий наблюдения определялись на заседаниях ОБСЕ консенсусом, и, описывая свои переговоры с российскими чиновниками, постарался быть максимально дипломатичным:

– Особо подчеркнул во время встреч в Москве, что мы не относимся к России как-либо по-другому, нежели к остальным государствам-членам ОБСЕ. У нас для всех одинаковые правила. Председатель Центральной избирательной комиссии России принял к сведению все наши рекомендации, а также изъявил готовность к дальнейшим консультациям. И мы надеемся, что приглашение приехать с миссией наблюдения на выборы Государственной Думы последует в ближайшее время. Я также выразил надежду, что мы сможем выполнять нашу миссию так, как это запланировано, и без ограничений.

Стоит напомнить, что на летней сессии Европарламента верховный представитель Евросоюза по внешней политике Кэтрин Эштон заявила о том, что европейские структуры не хотели бы повторения того, что случилось на российских выборах 2007-2008 годов:

– Наш основной вклад может заключаться в том, чтобы предложить наблюдение за выборами. Консультации между российской стороной и Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ сейчас идут. Россия, видимо, настроена сотрудничать, чтобы избежать ситуации, с которой мы столкнулись в 2007 году, когда российская сторона не допустила никакого долгосрочного наблюдения. Я ожидаю обращения России в ОБСЕ с приглашением наблюдателей. Я также уверена, что многие выразят желание участвовать в наблюдении.

Надо заметить, что глава Центризбиркома Владимир Чуров был гораздо менее дипломатичен, чем Ян Ленарчич: 14 сентября он дал ясно понять журналистам, что размеры миссии любой из организаций, желающих прислать своих наблюдателей, не могут превышать сто человек. Исполнительный директор ассоциации "Голос" Лилия Шибанова объясняет, почему российские чиновники так боятся наблюдения, в первую очередь – долгосрочного:

– Особенно опасным для наших чиновников является долгосрочное наблюдение, потому что оно выявляет самые большие проблемы российских выборов, связанные с фактически неравными условиями политической агитации, неравными условиями участия разных политических игроков в период избирательной кампании и сильным административным ресурсом. Ведь присутствие международного наблюдателя – это некое препятствие для таких, совсем наглых технологий, считает Лилия Шибанова.

Отвечая на вопрос Радио Свобода, Ян Ленарчич сообщил, что крайний срок для приезда долгосрочной миссии наблюдения от ОБСЕ – это пять недель до даты выборов, и если наблюдатели не окажутся в России до этого времени, то говорить о полноценном мониторинге выборов в Госдуму будет бессмысленно.